Жемчужина Карелии

ПОДЕННАЯ ЗАПИСКА, УЧИНЕННАЯ ВО ВРЕМЯ ОБОЗРЕНИЯ ГУБЕРНИИ ПРАВИТЕЛЕМ ОЛОНЕЦКОГО НАМЕСТНИЧЕСТВА ДЕРЖАВИНЫМ 1785 год июля 19

Г.Р.Державин

Петрозаводский уезд




Bыехали из Петрозаводска и, переехав 12 верст, пристали к острову, именующемуся Попову, может быть, потому, что владеет оным Ялгубского погоста священник. Длины имеет остров сей около трех верст и ширины половину версты, на оном, кроме рыба чей хижины, никакого селения не обретается; впрочем, остров имеет довольно приятный вид и местоположение, и, хотя каменист, однако по большей части растет на оном сено. Оттуда, поехав и миновав множество мелких островов, замечательных по своей приятности и из которых на одном растет на голом камне ель, приехали корельской трети в деревню Суйсар, лежащую при Онежском заливе.
Ночевав в оной, пустились в путь и, проехав 20 верст Онежской губою, коей берега и в отличном положении рассеянные острова довольно приятный вид представляют, пристали к деревне Янич поле. Место сие вообще именуется Суна, сие от того, что река, текущая из Швеции, под названием Суна впадает при деревне сей в озеро Онего. Река сия мелка и несудоходна, и в 19 верстах от деревни имеются великие пороги.
(...) По каменистым берегам Суны рассеяно в месте сем до шести деревень, в коих поселян находится до 261 души, из оных купцов 4, мещанства же 6 человек, крестьяне приписаны к Петровскому заводу...
Главные упражнении их заключаются в хлебопашестве, пашут по гористому местоположению на косогорах и в плодоносный год получают по пяти процентов. Сеют рожь, жито, овес и некоторые лен. Самый зажиточный не более трех четвертей :шеевает. От деревни сей вверх по реке Суне, сев на маленькие лодки, пристали в деревне Воронове, отстоящей в 19 верстах от первых. Проехав 9 верст, видели на небольшом острове часовню, в которой, по известиям поселян, почивает в стоявшей там раке святой Варлаам, пустынножитель. Откуда же оный переселился и когда почил, сие неизвестно. В трехстах саженях от острова сего находятся бывшие прежде сунорецкие пустыни, ныне же, кроме церкви и нескольких хижин, ничего не осталось.
(...) Деревня Вороново лежит при соединении двух протоков реки Суны, хижин в ней до 12. Сев в оной на лошадей, поехали верхами в Кончезерские железные заводы. На пути сем примечено нами нерадение поселян в хлебопашестве, ибо оные, посевая на нивах, не избирают удобных мест и, срубив лес, корней не вырывают, не пожигают и не наваживают, но валят деревья, не выворачивая камней, и посевают.
Кончезерские железные заводы имеют также приятное положение: с одной стороны окружены озером Конч, с другой — рекой Перт, текущей из озера Перт наволока. Уже 4 года, как они не действуют, и все орудия ветхи и требуют многого поправления, также и плотина для действия целого завода должна была более ныне при оном находящейся.
Под ведением управителя Кончезерских заводов состоит и купоросный дворецкий завод, в который ездили мы верхами. Завод сей отстоит от Кончезерского в 9 верстах. В оном же самом месте были и врачебные железистые воды, открытые во времена Петра Великого, как сказывают, заводским крестьянином, донесшим об оных командовавшему Петровскими заводами полковнику Генингу. Здесь видны еще остатки как двух дворцов, так и целебного колодезя.
(...) Целебный колодезь построен наподобие башни, в коей в середине вырыт ларь, хранивший в себе воду. На левой стороне оного находится железная доска с следующей надписью:
«Сей источник исцелительной марциальной воды сыскан для пользы Его царского величества Петра Первого императора Всероссийского и для прочей всенародной пользы тщанием и искусством Его величества всенижайшего раба, артиллерии полковника и коменданта Олонецкого господина Георга Вильгельма Генинга».
Помянутый источник объявлен в 1716 году; при врачебных водах сих воздвигнута церковь в 1721 году, которая и освящена в присутствии Петра Великого. Иконостас и местные образа перевезены из Лодеиного поля, кои все хорошей живописи. В алтаре же имеется в два аршина эстамп, представляющий распятие спасителя, в коем как искусство, так и размер везде видны. Других строений, кроме ветхих двух дворцов, домов священника и дьячка, хижины рабочих и анбара для материалов, никаких не находится.
(...) ...Поехали в деревню Сапогу, в 13 верстах от оных отстоящую, из сон на большом щерботе поехали через Сандало-озеро к Тивдийской мраморной ломке. Выехав в Тивдию-реку, пристали близ недействующих купца Бармина заводов, в них перекаливали прежде уклад на сталь; по прошествии же некоторого времени отданы Барминым немецкому купцу Гилю, который, оные исправя, делал горшки и прочую чугунную посуду, но наконец и он оставил, и ныне уже заводы сии весьма изветшали.
Проходя близлежащую деревню, увидели старика ста четырех лет, представляющего совершенную бедность. Он объявил о себе, что родился в Мунозере и в бытность Петра Великого на марциановых водах лил воду из колодца, за что ему и прочим работникам государь пожаловал по рублю.
Из деревни сей поехали на шлюпке к Тивдийской мраморной ломке. Горы мраморные лежат при озере Гиш, весьма круты и простираются длиною на 200 сажен, где уже, склоняясь с землею, не оставляют никаких следов. Последняя оных вышина от 9 до 10 сажен. Ломка мрамора следующим образом производится.
Прежде всего начинают буравкою: пробивают буравами внизу и в боках отверстия длиною от 8 до 12 вершков, заряжают оные патроны весом до 10 золотников и более и рвут. Если много подбурено, подпирают лесами и буравят потом вверх. Ежели находятся расселины, то тогда не буравят, но разбивают клиньями длиною до 12 вершков, ударяя в них молотами.
Ежели жо щелей нет, то пробуравливают, смотря по твердости мрамора, несколько дыр, таким токмо образом, чтоб первое отиерстио было стамое, прочие же пологи и концами сходились и норную. Зажигают одну из оных, наполненную нею порохом, и рвут таким образом камни сажен по 7; люди же, бурившие, привязываются к утвержденной гвоздем веревке и по отрыве мрамора висят на оной; после жо или тянут оных на веревке вверх, или сходят но подставленной лестнице. Потом пазят: сделав буравами по щелям несколько отверстий, вбивают в оные клины и таким образом массу пополам перекалывают. Наконец, тещут корками и на очистку молотками.
Обработанный мрамор отвозят на плашкотах Гиш-озером версты за 11/2. выгружают для перевозки сушею 600 сажен, нагружают потом плашкоты и, плывя через озеро Сандало, везут после сухим путем до 900 сажен, отсюда перегрузя в гальоты на Онеге, перевозится в Петербург, где употребляется при строении Исаакиевской церкви.
При ломке бывает от 150 до 200 человек, плата оным от 1 до 6 р. в месяц.
Вырабатывается до 40 000 пуд руды, обходится на месте по 55 к., в Петербурге же контора мраморной ломки продает, смотря по величине, и по 70 копеек.
От Тивдийской ломки поехали возвратно через Гиш-озеро... Пересев здесь на щербот, приехали в стоящий на острову близ Сандала-озера ныне Островский погост. Ночевав в оном, простояли целый следующий день за погодою и, отправясь ввечеру, приехали поутру в деревню Кондопогу. Из оной поехали в деревню Кумаку. В сей живут весьма искусные плотники и строят мореходные суда; отобедав, пустились по Онегу на 30 верст в Кижский погост. Оный лежит между проливами великого Онега. Жители в оном поселяне и мещане, промысел их состоит в ловле на Верейском море воротницами сигов. Многие ходят из них в Петербург и питаются столярным мастерством, в коем весьма искусны, иные жо продают там конфекты; хлебопашество у них в небрежении; причина сему ежегодное почти от дому отлучение в другие города, и притом местоположение имеет погост сей каменистое...
(...) Петрозаводский уезд граничит к востоку Вытегорским уездом и озером Онегом, к юго-западу Олонецким, к западу Каргопольским, к северу же Повенецким уездами.
Поселян в ведомстве сего уезда по последней ревизии мужеска 17 575, женска 18 730 душ, живущего купечества в уезде 719, мещанства же 1 492 души. Поселяне, живущие при обработанных природою местах, упражняются неутомимо в хлебопашестве, где же по положению земли необходим многий труд для получения успешной жатвы, там они пашут выше описанным при деревне Воронове образом. Сеют рожь, ячмень, овес, пшеницу, горох, семя льняное и конопляное. Ремесел собственно у них, ими превосходно пред прочими производящихся, они не имеют и ходят отправлять в столицы и другие города разные работы: топорную, столярную, ломку и теску дикого камня и прочее...